Вот ещё случай был.
Я, значит, служил когда,
Санинструктором.
Сто четырнадцатый госпиталь ПВО.
Там ещё до меня Игорь Белов служил,
Из ДК и Весёлых Картинок.
Царствие ему небесное.
А потом ещё Паша Сионист, но его комиссовали.
Так вот:
Был, значит, госпиталь и при нём –
Учебно-медицинский взвод.
Кто что делал.
Были козырные должности – рентгенолог, электрокардиографист –
им я и служил какое-то время.
А, вспомнил: в кислородной Гога Джалагония служил. Мингрел.
У него пристроечка к госпиталю,
там баллоны с кислородом – и тревожный телефон, если кому-то хуевато становилось –
а госпиталь-то здоровый!
Гогу будили в любое время дня и ночи.
Он давал живительного кислородцу.
Ещё там баллончики с закисью азота хранились.
Заебись вещь.
Ха, бля, военная тайна -
Если на сочленение кислородного баллона с трубкой попадёт масло
Пиздец всему!
Взрыв охуительной мощности, говорят.
Пол-Красногорска к чертям собачьим!
Курить тоже там нельзя было.
А ему, Гоге, чачу присылали
В резиновых грелках.
Ничё, хорошее пойло.
Куда лучше, чем Борис Фёдорович.
БФ в смысле.
Его мы практически и не пили.
Надо соль засыпать в бидон и потом,
Как отстоится – дрель туда суёшь, на неё вся хуйня и наматывается.
Потом отрыжка калошами дня три.
Чача из-за этих грелок тоже резиной смердела.
Но не так. Косточками тоже оттенок. Букет, бля.
А, короче, значит:
С утра я с передвижным электрокардиографом по госпиталю ходил,
ЭКГ снимал, а после обеда на стационарном принимал.
Заебись я раскатывал с этой тележкой,
В халате белом на гимнастёрку, сапоги из-под халата,
(А головной убор этот ёбаный не нужно было носить.
Пилотка ещё туда-сюда,
Хоть на пизду похожа,
а треухи эти я ненавижу.
Блядь, как чуть похолодает
Октябрь
Они уже треухи свои скотские надевают.
Так и ходят до ишачьей пасхи.
Азия, бля.
Животных убивают ради такого говна!
Поубивал бы.
Но ничего, самый высший пилотаж – это шапчонка дембельская.
Изготавливается оригинальным образом:
Намазывается форменная шапчонка гуталином,
Потом стирается, потом надевается на четыре устава –
И в сушилку.
Когда высохнет, она получается синяя такая
И кубической формы
Потому уставы.
Остаётся только завязочки продеть вовнутрь
И навсегда закрепить пуговицей
Внутре.
Шапка дембеля готова.)
По направлениям.
Сначала полагалось в реанимацию ездить, потом
В кардиологию там, полостную хирургию… но я реанимацию придерживал, если не совсем citissimo.
Помрёт кто-нибудь, и мне работы меньше.
Циничный тогда был, молодой.
И бабы приходили ко мне кардиограмму снимать:
Жёны там, дочери из ДОСов.
Бабам сложнее ЭКГ снимать
Ибо грудь.
Но гривуазнее.
И, сцуко, Руст прилетел.
Пиздец какой шухер был!
У меня работы прибавилось в геометрической бля прогрессии.
Госпиталь-то от ПВО,
А они всё проебали.
Отец потом рассказывал:
Идёт себе на работу в кремль, и – хуяк –
Самолёт на мосту какой-то фашистский!
Совсем, думает, киношники охуели.
И дальше пошёл.
Кипеж, короче, был страшный:
В натуре, куча офицеров слегла в кардиологию и
Гастроэнтерологию.
Тогда звёздочки с погон полетели…
Потом Язов мудак стал,
И Песнь изменилась, размер, гады, нарушили, как хорошо было:
«И Устинова приказ».
Начмеда Вартанова тоже сняли.
Он пиздец переживал: запил, а потом вскрыться хотел
Так что к нему из нашего взвода двух амбалов приставили,
Ефрейтора Полябина и Васю-сержанта,
Чтоб смотрели за ним пидарасом.
Этот Язов гэкачепист первый указ издал:
Красить все люки канализационные
Под мухоморы,
Чтобы враг сверху думал, что
Не знаю, что думал.
И, значит – до того бордюрчики были белые,
Он издал приказ перекрасить в серый,
А возле них – окантовочку из битого кирпича.
Я бля охуеваю пиздец!
По всему совку салобоны кирпичи крошили,
Врага обманывали.
Ещё мудрый главком додумался
Что нижние ветки у хвойных дерев спилить на хуй на метр,
А у покрытсеменных – на полтора что ли.
Места спилов мазать той же серой краской.
Повышение бдительности.
Так что я хуячил как папа карло
С этой тележечкой электрокардиографической.
И баб прапорщиц и штатских семейных не стало –
Всё эти, которые сердцем болели, заполонили.
Но с бабами всё равно контакт был.
У нас казарма, за ней забор.
Метра через полтора.
И за забором – ДОСы,
И в ближайшем ДОСе –
На первом этаже общежитие медсестёр.
Мы для удобства покрышку кинули,
Чтобы не слышно было
Дежурному по госпиталю.
А полагалось ходить к бабам только после года.
Через окно умывального помещения –
Оно строго на забор тот смотрело –
И к сестричкам.
Помню, отмечали день медика.
Девки приготовили жбан браги,
Их трое было,
И нас трое: я, Вася сержант и любер Рогов.
Мы оперативно этот жбан выдули: хули делать?
Назад в казарму метнулись.
По тумбочкам молодых прошлись – нашли кой чего.
Я надыбал лосьон для укрепления волос кармазин,
Любер – флакон розовой воды
А Вася – напиток «Шипр».
Ну ёбнули сами, наутро возвращаемся –
Мать честная!
В умывалке этой в зеркало на ебёзла свои поглядели…
Любер, он и так крепыш был
Розовощёкий,
А тут – полыхал, как степной пожар.
Вася сержант, он из Нижнего был, лесорубом –
Беломорину в две затяжки выдувал
И самогоном мог горло полоскать –
Тот с прозеленью.
А я, в соответствии с выпитым,
приобрёл фиолетовый оттенок морды лица.
Такая вот Большая Химия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий